Плачущий от обиды или боли ребенок не контролирует свое поведение: он буквально заливается слезами, широко открывая рот, шмыгая, сморкаясь, размазывая все, что есть на лице, руками, пачкая свою и мамину одежду. Когда такое происходит на улице или в общественных местах, даже самые впечатлительные родители бывают не склонны к сантиментам и жалости. Они говорят: «Ну что ты устроил? Посмотри на себя! Ведь ничего не случилось!» И, конечно, они приводят в пример тех, других детей, которые никогда не плачут. Эти ребята спокойны, не привлекают внимания людей, всегда готовы поделиться со страдальцем своими чистыми и сухими носовыми платками. Неплачущие дети, безусловно, делают нашу жизнь спокойнее. Слезы, крики, жалобы означают проблемы, с которыми надо разбираться, выяснять, кто прав, кто виноват, дуть на ушибленное место, успокаивать, решать, что делать дальше… Нет слез — нет проблем. Конечно, такие дети для нас супергерои. А их не принято спрашивать: «Почему ты такой? Не хочется ли тебе иногда поплакать?» И напрасно! Супергероям иногда очень нужны такие вопросы: «Почему ты не заплакал?», « Как сильно тебе больно?», «Кто тебя так обидел, что ты даже не жалуешься?».
Характер стойкий, нордический
«Вы прекрасно подготовили девочку, – сказал стоматолог. – Просто образец для подражания. Если вы не против, снимем с ее участием учебный фильм для студентов». Я была очень удивлена. Мало того что я ее никак не готовила, так еще и скрыла, что идем к зубному врачу. Знаю, что плохо так делать, но я помню свои детские эмоции – три медсестры держали! Да я и сейчас сидела в холле с дрожащими руками, а Катя вышла как ни в чем не бывало. По дороге я не выдержала: «Не больно и не страшно, правда? Непонятно, почему другие дети кричали». Она ответила: «Больно и страшно. Но, конечно, не так, чтобы кричать». Когда мне вечером перезвонили из стоматологической клиники, я отказалась от участия в фильме. Ребенок у меня, конечно, выдержанный и терпеливый, но все-таки не хочется подвергать его лишнему стрессу». Людмила, мама Кати (4 года)
В раннем детстве такие дети плачут так же, как и все, но в возрасте трех-четырех лет что-то меняется. Они становятся более сдержанными по сравнению со сверстниками, реагируют на обстоятельства не столь непосредственно. Но совсем не потому, что испытывают меньшую боль. Просто они раньше начинают следить за своими эмоциями и работать с ними. Конечно, делается это не волевым усилием и не намеренно – просто такова особенность нервной системы и формирующегося характера. Там, где большинство детей их возраста в ответ на боль плачут, эти реагируют примерно так: «Больно, но можно потерпеть». Нет реактивной выраженности эмоций – ребенок переживает их внутри себя. И чем старше он становится, тем более заметно проявляется это качество. Порой кажется, что нет вообще ничего, что могло бы вывести его из себя или расстроить. Поэтому часто взрослые бывают даже не в курсе детских переживаний. Он, воспринимая это как норму, становится еще более сдержанным, и в результате к взрослому возрасту отвыкает от внешних проявлений чувств, сосредотачивая эмоциональную жизнь внутри. Конечно, это влечет за собой проблемы в общении, а иногда становится непосильным грузом. Невротические расстройства и психосоматические заболевания чаще возникают именно у тех, кто не любит плакать и жаловаться. Но проблема как раз в том и состоит, что научить ребенка подобного склада этому бывает сложно. Можно, отслеживая переживания (а их легко заметить: ребенок становится задумчивым, сосредоточенным, грустным), побольше о них говорить.
Давайте свою оценку ситуации, подчеркивайте, что понимаете ее сложность, ободряйте и поддерживайте («Ты сдержался и не заплакал. А ведь, наверное, тебе было трудно?»). Хвалите за умение держать себя в руках, но не очень активно, иначе никакой другой вариант поведения ребенок в дальнейшем даже рассматривать не будет. Расскажите, что сами вы в таких ситуациях в его возрасте часто расстраивались и даже плакали, вспомните какой-нибудь конкретный пример. Это будет «прививкой» против формирования эмоционального панциря. Ребенок начнет понимать, что выражать любые чувства – нормально.
Что-то случилось?
Порог чувствительности к боли у всех детей разный даже в одном и том же возрасте: один ребенок плачет, а для второго аналогичное воздействие кажется совсем незначительным. Касается это боли не только физической, но и психологической. Обиды, гнев и недовольство окружающих – мы все это воспринимаем по-разному.
«В магазине видела, как мальчик лет шести, доставая шоколадку, уронил товар с соседнего стеллажа. На шум прибежала продавщица, накричала на него. Она, конечно, не права, но речь не об этом. Сам мальчик, ничуть не смутившись, продолжил доставать шоколадку, а на предложение убрать все за собой ответил: «Не могу, тороплюсь. И я ведь не специально». Вот это нервы! Мои дети не такие стойкие. Дочь однажды полдня плакала, когда ей в классе сделали замечание при всех, а младший жалуется по сто раз за вечер. Тут же такое взрослое поведение… Хотелось просто «браво» кричать. Интересно, сколько усилий потребовалось родителям?» Елизавета, мама Клавдии (7 лет) и Григория (4 лет).
Такое «мне не больно», как правило, воспитывается не намеренно и зависит не от личностных особенностей, а от условий, в которых растет ребенок. Они должны быть не классическими, хорошими и тепличными, а немного спартанскими, без особых нежностей, сюсюканий и гиперопеки. Чаще всего это дети из многодетных семей – первые и средние. Родители не особо вникают в смысл их детских проблем, не сильно впечатляются переживаниями, и ребятам приходится самим разбираться со своими эмоциями, заботиться о своем настроении. Кроме того, самих переживаний в такой ситуации бывает меньше – повышается порог восприятия к разным негативным воздействиям. Когда игрушку отобрали внезапно и неожиданно – это обидно. Но когда это происходит постоянно, когда в день многократно кто-то у кого-то что-то отбирает, то становится нормальным явлением. Ребенок не будет плакать по этому поводу, он будет думать, как сделать, чтобы не отобрали (или же – как самому отобрать). Переживание физической боли в таком случае менее выражено и короче по времени: заплакал – успокоился. Еще такое поведение наблюдается в семьях, практикующих естественное, так сказать «полевое», воспитание – когда не слишком-то заботятся не в силу обстоятельств, а по внутренним убеждениям. С возрастом дети, конечно, становятся более уверенными в своих силах, не склонными к рефлексии, меньше других подверженными стрессу. Но им очень тяжело бывает понять переживания других: даже по выраженной мимике они не могут иногда определить эмоции. И, конечно, общение с ними бывает напряженным, ведь другим сдержанность кажется равнодушием и черствостью. Родителям стоит иметь это в виду: мы не можем проявлять заботу, ласку, сочувствие, нежность, если не получили этого в достатке в детстве. Так в многодетной семье очень важно уделять внимание не всем детям, а каждому отдельно и непосредственно. Пусть это будет несколько минут в день, но настоящие – теплые, с тесными объятиями, поцелуями, поглаживанием по голове (простых разговоров детям иногда недостаточно!).
Обижен? Наказан!
Маленький ребенок плачет, чувствуя голод, неудобство или испуг. Тогда мама берет его на руки, успокаивает, дает понять, что он защищен. В дальнейшем мы, бессознательно принимая эту закономерность, демонстрируем обиду или уязвимость, чтобы вызвать соответствующую ответную реакцию. Мы плачем, чтобы нас успокоили – и так происходит всю жизнь. Если в детстве связь своих эмоций и эмоций окружающих нарушается, то, конечно, хочется поменять чужие, но проще – свои.
«Моя мама ненавидела слезы. У нее даже брезгливость какая-то появлялась на лице. Однажды, когда я упала и ободрала коленку, она сказала: «Вот почему я не хотела девочку – одни вопли от них. Посмотри на себя в зеркало – на кого ты похожа…» Мне стало еще хуже. А мама меня даже на руки не взяла! Плохое настроение она тоже не любила. Если видела меня, например, смотрящей в окно, говорила: «Что нос свесила? Заняться нечем?» Потом у меня родился брат. Плакал он, по моим ощущениям, гораздо больше меня, а плаксой почему-то меня все равно называли меня. Стоило нам поссориться, как мама входила и говорила: «Опять будешь жаловаться и нюни распускать?» Мне непонятно такое ее отношение до сих пор. Во взрослом возрасте мне повезло: муж оказался очень внимательным и чутким к моим эмоциям. У нас дома разрешается плакать, жаловаться, грустить, обижаться. Правда, редко приходится – в основном у всех все хорошо». Роза, мама Карины (5 лет) и Рустама (4 года).
Почему родители не позволяют детям проявлять те или иные эмоции, сказать трудно. Возможно, корни этого родом из их собственного детства, и разобраться без специальной помощи бывает уже невозможно. А может быть, просто от отсутствия настоящей любви и теплоты к ребенку. Третий вариант – так проще. Доминирующая позиция делает процесс воспитания максимально удобным: «Я сказал, что можно, а что нельзя – все, больше никаких вопросов!» Особенно драматичными бывают отношения, когда в отношении детей в одной семье действуют разные правила: одному плакать можно, а другому – нет. На их собственные внутриличностные отношения это влияет самым непосредственным образом. Дружбы и по-настоящему близких отношений между такими братьями и сестрами не бывает никогда. А тот ребенок, которому плакать «не разрешается», становится напряженным, порой даже агрессивным, хотя внешне сохраняет спокойствие. Если же малейшие признаки агрессии тоже отслеживаются и наказываются, становится велика вероятность аутоагрессивного поведения (ребенок начинает кусать ногти, царапать кожу, дергать себе волосы). Оно не так заметно, как истерики и слезы, поэтому родители довольны – воспитали силу воли. Но радоваться, конечно, нечему: именно эти дети подвержены нервным срывам, внезапным негативным изменениям в поведении. Они часто не могут адаптироваться в коллективе, избегают общения и страдают, не умея правильно относиться к проблемам. Этап воспитания, на котором ребенок получал помощь извне, был пропущен, а без него невозможно овладеть навыками самопомощи.
Здесь важно, чтобы взрослые разобрались в себе и ответили на вопрос, почему им неприятно видеть слезы, слышать жалобы, наблюдать любые проявления слабости своего ребенка. Ответ, скорее всего, не порадует, ведь он практически в любом случае будет означать проблемы в отношениях с собственным чадом. Но каким бы он ни был (ребенок появился не вовремя, вы видите в нем черты партнера, которые не нравятся, просто не очень сильна любовь и т.п.), старайтесь проявлять больше теплых чувств просто потому, что так надо. Это возможно, и, кстати, часто именно намеренное выражение эмоций помогает скорректировать отношения. Чаще задавайте вопросы, позитивно (восприимчиво, с готовностью помочь) реагируйте на слезы, жалобы. Каждый раз, когда в вас закипает раздражение, представьте себя на месте ребенка: что бы вам хотелось слышать от мамы, если бы вы упали в лужу? Вряд ли обвинения в неловкости и в злом умысле доставить всем неприятности? Скорее всего, утешение и заверения в том, что все будет хорошо и еще что-нибудь очень простое и ласковое, вроде «котенок» или «зайчик». И то, и другое обладает силой немедленно решать все проблемы. Жалеть, помогать и поддерживать – это очень важно, ведь только заручившись нашей силой и уверенностью, дети обретают свою.
Ребенок, который не плачет, воспринимается взрослыми – и родителями, и посторонними людьми – как достижение («Какой уравновешенный и спокойный!»). Детскую сдержанность мы, как правило, считаем своей большой заслугой. А все потому, что неплачущие дети делают нашу жизнь спокойнее. Но малыши не просто могут, они должны плакать и жаловаться. Мы же должны их жалеть, помогать, ободрять, поддерживать.
