- Источник:
- Discha-AS/Getty Images/iStockphoto
психолог
Такие приемы абсолютно неоправданны. Ребенку, даже самому маленькому, нужно все объяснять правильно, так, как есть. Любые дети могут слушаться взрослых, и успех зависит только от ваших способностей убеждать. Так считают родители понятливых… нет, на самом деле просто спокойных, детей. Не очень настойчивых, неупрямых. Таких, которым достаточно сказать, что лужа детям не игрушка, — и они сразу от нее отходят. Не игрушка так не игрушка. Да, такие дети есть. Но это не заслуга родителей и не их особый педагогический дар. Это особенности нервной системы и формирующегося на ее основе характера. Ребенок кажется более сознательным, более взрослым. Он мало того что сам не противостоит старшим, так может и другим детям советы давать. «Почему ты свою маму не слушаешь? Она же лучше знает, что можно, а что нет». Ну прямо бальзам на родительское сердце такие рассуждения. Только вот не все дети такие.
Большинство из них просто так не сдаются. От лужи, если уж задумали ее исследовать, не отойдут — как бы убедительно ни рассказывали родители о важности чистоты и вредоносности холодной и грязной воды. Нет, здесь понадобится что-то гораздо более действенное. Что-то такое, что лишит желания вступать в лужу резко и однозначно, пусть и ненадолго. «Ты что, не знаешь, что можно заболеть от такой воды?! И что врач потом будет делать уколы?!» Да, это плохо — так угрожать врачом. Это манипуляция. Но иногда это единственный способ отвлечь ребенка от того, что нежелательно и действительно опасно (пусть и не в такой степени). Поэтому большинство родителей на вопрос «оправданно ли» отвечают положительно.
Возрастные особенности страшных историй
«Мы — семья военных, и до того времени, как Полине исполнилось шесть, постоянно переезжали. Конечно, в каждой квартире было не вполне безопасное место, где лежали ящики и коробки, части мебели, стекло. Подходить к ним дочке не разрешалось ни в коем случае. И как же они ее притягивали! Честно говоря, ничего лучше, как сказать, что в ящиках живут мыши, которые очень не любят, чтобы их тревожили, и что они могут укусить за палец, я не нашла. Это действовало хорошо, но недолго. Однажды Полина спросила, зачем мы возим с собой этих страшных мышей, и историю пришлось немного поменять. Помню, она сказала: „Мама, ты меня обманываешь. Никаких мышей там нет. Там просто живет злая волшебница, и ты не хочешь ее выпускать“. Так, со злой волшебницей, мы жили еще год. Но позже, конечно, необходимость в выдумывании отпала. Я говорила, что коробки тяжелые и поэтому подходить близко опасно. И что при падении такого тяжелого предмета у человека может быть перелом. „Оказывается, все не так страшно! А помнишь, вы пугали меня злыми мышами и колдуньей?“ — сказала Полина. Ну конечно, она же не знает, что настоящие травмы гораздо опаснее, чем колдунья».
Неконтролируемые страхи у детей могут быть вызваны тем, что взрослые переборщили с разного рода предостережениями. «Не подходи к собаке, укусит!» — самый классический пример.
- Источник:
- Rawf8/Getty Images/iStockphoto
Пугать (в значении предостерегать, опираясь не на логику, а на эмоции) мы начинаем рано. И должны делать это до того времени, пока у ребенка не будет развито абстрактное мышление. То есть пока он сам не сможет представлять все, что мы говорим, ясно понимать смысл наших слов. Ребенку до года мало просто сказать, что иголка острая и потому брать ее нельзя. Он не знает, что такое «острая», ему это слово ни о чем не говорит. Надо, глядя на иголку, отдернуть руку, как если бы вы укололись, и сказать что-то вроде «Ай-ай-ай, не будем трогать!» Ну, и потом уже добавить, что она острая.
Так у малыша легче образуются связи слов с эмоциями (которые, кстати, начинают распознаваться им гораздо раньше). Чем ребенок старше, тем слов больше. Но многое все равно остается за пределами понимания, является непостижимым. Убедить обычными, «взрослыми» словами бывает невозможно. Так что и в два года, и в три просто необходимо обобщать и упрощать. А чтобы добавить убедительности — преувеличивать. Ребенку так бывает гораздо понятнее. Его мир пока устроен именно так. Там только начинает происходить разделение на полутона и только формируется многообразие.
Правдивые, честные, без утрирования и без прикрас рассуждения только путают картину мира. Неслучайно маленькие дети любят сказки. Там все просто и понятно. Был непослушным — превратился в козленка. Помогал людям — получил подарки. Конечно, в реальности все бывает не так. Но если вы уже сейчас будете рассуждать на тему, почему нельзя есть конфеты до завтрака, так ли это опасно на самом деле, стоит ли верить тому, что от этого болит живот, то ребенка это будет тревожить еще больше, чем после простого «Нельзя. Знаешь, что бывает…»
Необходимо, но достаточно
Сколько именно и по какому поводу стоит таким образом предостерегать, сказать, конечно, нельзя. Так, чтобы действовало, и так, чтобы не было привыкания. И, конечно, так, чтобы не вызывало тревожности. Но многие взрослые эту грань переходят. Устрашают, что называется, по поводу и без. Иногда это становится вообще единственным способом общения. Причем не все делают это из желания сделать свой мотив разрешить или не разрешить более понятным для ребенка. Часто причина кроется в усталости, раздражении, нежелании тратить силы на разговоры. Мама ведет ребенка из садика и, погруженная в свои мысли, машинально отвечает: «да», «нет». Конечно, услышав просьбу купить что-нибудь не очень полезное, она вряд ли будет подробно рассказывать, почему делать этого не стоит. Ей проще сказать, что про эти мармеладки писали в газете. Что детей после них тошнило. И что там советовали никому их больше не покупать.
Бывает, что страшные истории взрослые рассказывают по причине мягкости своего характера. Не хочется вести себя директивно, строго, не хочется обижать ребенка или портить ему настроение. Не хочется терять его любовь.
«Я просто не могла с тобой справиться, поэтому так говорила», — сказала мне бабушка по поводу всех ужасов, которыми она меня пугала в детстве. Что кровь нальется в глаза, если ложиться на диван вниз головой, что червяки заведутся в животе, если не чистить зубы, что в мороженое на фабрике кладут молоко от кошек. Представляете, сколько я всего наслушалась! Это были ее любимые «страшилки». Однажды летом мы с бабушкой поехали к ее родственнице на море. У той тоже была внучка моего возраста. Каждый раз, когда мы с этой девочкой собирались гулять, эта бабушка говорила: «Не подходите близко к ручью — там людей трясина засасывает. И ни с кем не разговаривайте, а то цыгане вас украдут». «Ну что ты всякой ерундой девочек пугаешь?» — делала ей замечание моя бабушка. Кошачье молоко ей ерундой не казалось…»
Эффект от такого количества страшных историй может быть обратным. Дети просто перестают на них реагировать. Привыкают. Но при этом все равно становятся более тревожными. Внутри постоянно живет мысль «как бы чего не вышло», причем, сохраняться это может долгие годы. Более того, даже фобии (неконтролируемые страхи) тоже могут быть вызваны тем, что взрослые слегка переборщили с предостережениями. Сами они могут и не помнить, что говорили: «Надень сапоги, а то в парке водятся змеи», да и ребенок может этого не помнить. Но прошло несколько лет, и внезапно появившийся страх змей уже никак не исчезает.
- Источник:
- Arkady Chubykin/arkadiic@mail.ru/GettyImages/iStockphoto
Если продолжать рассказывать страшные истории ребенку в старшем дошкольном и даже в школьном возрасте, то это почти обязательно приведет к утрате доверия. Ведь дети уже достаточно информированы из других источников, да и сами неплохо разбираются в жизни. Отношение к ним как к маленьким может сильно портить общение.
Истории из жизни
Современные дети очень рано узнают о том, что мир несовершенен. Мы не можем оградить их от информации о терроризме, войнах, преступлениях против жизни и здоровья людей. Да и, пожалуй, не должны. Дети должны быть осведомлены о том, как действовать в разных ситуациях, и о том, как некоторые можно предотвратить. Мы обязательно должны рассказать им все эти страшные (уже по-настоящему!) истории. Но тут многие родители сталкиваются с проблемой. Оказывается, небылицу устрашающего характера придумать легче, чем сказать чистую правду. Может быть, хочется оградить от настоящих страхов. Или неловко за то, что не сможем ответить на все их вопросы. Не сможем объяснить, почему люди могут поступать нечестно, желать зла, вредить. Почему в мире есть тяжелые болезни, несчастья.
«Поймала себя на том, что всегда переключаю канал, если показывают неприятные новости. Или перевожу разговор на другую тему, когда при дочери взрослые обсуждают что-то криминальное. И всегда при этом сомневаюсь, правильно ли я делаю. Конечно, пока она ходит в садик, я всегда при ней. Но ведь она все больше становится самостоятельной. Просит оставить ее у подружки на вечер, самой сходить в магазин. Рано или поздно все равно придется это разрешить. И как она, такая наивная и уверенная в доброте и порядочности людей, выйдет на эти улицы? Просто ума не приложу, как говорить с детьми на такие темы».
Можно ли в данном случае предостеречь ребенка, внушить ему осторожность и осмотрительность, но не испугать? Получится ли сохранить позитивный жизненный настрой и уверенность? Да, конечно. Но для этого родители должны сами для себя решить вопрос отношения к миру и событиям. Дети все равно усваивают наш взгляд на вещи, даже если мы ни о чем не говорим им специально. Конечно, не надо стараться внушить страх, рассказывая все в подробностях и по несколько раз. Из соображений «чтобы точно запомнил и боялся». Не надо фиксироваться на событии, делать его темой семейных разговоров на весь день. Правду надо сказать обязательно, но, что называется, в обработке для детей.
Например, ребенок должен знать, что люди, которые совершают преступления, могут не отличаться от любых других людей, что они тоже могут выглядеть доброжелательно и поэтому нельзя доверять незнакомым на улице, не стоит сообщать им свое имя, адрес и тем более соглашаться на их предложения. Что люди, которые крадут детей, имеют корыстную или преступную цель.
Но погружаться в детали «что может случиться» не стоит. Так можно внушить не просто страх, а ужас, нанести ребенку самую настоящую психологическую травму. А ведь наша задача — сделать так, чтобы при всей своей осторожности и осмотрительности ребенок видел в окружающих людях хорошее. Он должен понимать, что в мире есть зло и ему не всегда можно противостоять. Но это не повод ждать неприятностей — ведь хорошего в мире гораздо больше.
Больше полезных материалов о семейной психологии — в нашем канале на .
