ОЛЬГА ТУМАЙКИНА Маруся родилась третьего декабря, а четырнадцатого я была уже на съемочной площадке. Жесткий эксперимент, потому что я стала такой медленно-заколдованной: не хочу никуда выходить, не хочу ничего делать, кроме обязанностей мамы. Стараюсь как можно больше времени проводить с ребенком, ловить каждую секундочку ее проявлений. Что может быть лучше этого? Я вглядываюсь в ее личико и понимаю, что она очень много знает, просто сказать не может. Но, видимо, природа установила все правильно, потому что, если бы она могла сказать то, что хотела, мы бы, возможно, услышали очень много нелицеприятного о взрослом мире.
СЧАСТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ Как вы общаетесь с Марусей?О.Т.У нас ночные бдения, просыпаемся каждые три часа, общение начинается с улыбки. Большое удовольствие угадывать ее желания, прислушиваться к ней. Младенчество – прекрасный период. Кто-то ужасается детской беспомощности и хрупкости. Но я очень ловко управляюсь с малышкой. Еще задолго до рождения первой дочери Полины я нянчилась с младшим братом. Мне было девять лет, когда родился Василий. Я с ним сидела, я его и купала, и пеленала, и кормила, я ему и сказки рассказывала, даже на английском языке. Мне казалось, что про пеленание и кормление я знала всегда. Некоторые мамочки говорят: «Я боюсь подступиться к ребенку, вдруг что-то ему сломаю». Не надо бояться, не надо недооценивать младенцев. Мало того что они много знают, только молчат, они уже многое умеют. Я бесстрашно купаю дочку в огромной ванне (начинали, конечно, с маленькой ванночки, чтобы не испугать ребенка). Маруся плавает: когда я держу ее за подбородок, крутится, отталкивается, как лягушка, ногами, гребет руками, а когда держу за затылок, расслабляется, проделывая волнистые движения, как русалка или игуана. Я вижу, что ей очень хорошо, но важно не злоупотребить и вовремя поменять стратегию.
С.Р.Закаляете дочку?О.Т. Я не буду применять радикальные способы и обрушивать на ребенка таз ледяной воды, поливаю ее прохладной водичкой. Главное, чтобы Маруся была в комфортном состоянии. А не так, как раньше, когда детишек и кормили по часам, порой насильно, и пеленали. Моя мама удивляется свободе Маруси - в ее время детей пеленали в «кирпич». А на лице моей дочки должно быть блаженство. Мы спим с Марусей в моей кровати, а детская кроватка рядом стоит. Маруся хочет спать с мамой и очень хитрая в этом смысле. Спит, приоткрывает один глаз, смотрит, потом так же подсматривает другим глазом и при этом еще улыбается.
С.Р. А ваша старшая дочка занимается с Марусей?О.Т.Ой, что вы! Это такая компания! Маруся очень избирательно относится к людям, которые приходят с ней познакомиться. Но когда появляется Полина, малышка радуется, улыбаясь во весь рот, и я совершенно без опаски даю Полине на руки Марусю. Старшая сестра охотно помогает во время купания малышки, ей нравится уход за ребенком – все эти баночки, маслица, кремчики, крошечные ручки Маруси, эти ноготочки, эти волосики, эти ушки, шапочки, носочки. Все такое крошечное, маленькое, хорошенькое! Но не могу сказать, что Полина воспринимает Марусю как куклу, и это меня очень радует. Мне повезло, что моему старшему ребенку уже двенадцать лет. Она вдумчивая, умная, рассудительная, неторопливая, у нее свои очень меткие суждения, она наблюдательна. Когда мы находимся вместе, втроем, получаем удовольствие от жизни, вряд ли с чем-то сравнимое. И я это запоминаю, я об этом говорю. Говорю Марусе про старшую сестру, говорю об этом старшей сестре про Марусю. Я убеждена, что надо говорить друг другу о своих чувствах. По-моему, именно из-за недосказанности между людьми случаются недоразумения.
С.Р.Быть может, именно этого умения не хватает вашим героиням из «Женской лиги», иначе у них все было бы хорошо и они вряд ли бы попадали в анекдотические истории?О.Т.Эти женщины сомневаются в своей привлекательности. При том что чисто внешне они все еще хороши, но внутри не осталось ни капли уверенности в себе. Поэтому и выглядят они не совсем адекватно – громко смеются, резко на все реагируют. Не совсем правильно понимают кокетство, зачастую становясь похожими на слона в посудной лавке. Но все же они милы и обаятельны, их сразу можно узнать по трогательной растерянности в глазах.
С.Р. Ольга, при такой загруженности на работе и дома находите ли вы время для себя? Например, для чтения?О.Т.Из современных писателей меня интересует, пожалуй, только Людмила Улицкая. А то, что меня сопровождало всю жизнь, как только я научилась читать, с удовольствием вспоминаю. Люблю перечитывать пьесы. Представлять себе когда-то прочитанные сюжеты, будто воображаемое кино снимаю. Помню, нас в школе попросили нарисовать свое будущее. Ох я и отличилась! Нарисовала что-то вроде мольеровских подмостков – деревянную площадку, вокруг нее не поленилась поместить булыжную мостовую. Над дощатой сценой изобразила тяжелый бархатный занавес и ничтожного человечка – ручки, ножки, огуречик. Чтобы было понятно, кто это, приписала в скобочках: «Я». Вокруг стояла публика из таких же человечков-огуречиков, и все они рукоплескали. И большими буквами я приписала: «Мечта!»
С.Р.А кем хочет стать Полина?О.Т. В отличие от меня она более прагматична и мечтает о профессиях, не связанных с эмпиреями. Полина рассказывает, что представляет себе, как входит в галерею, где еще пока никого нет, проверяет чистоту полов, готовится к выставке. Чаще всего там, конечно, ожидается показ мод. До этого она хотела быть владелицей отелей на берегу моря.
С.Р.Уже мечтаете, кем в будущем могла бы стать Маруся?О.Т. А знаете, я думаю, что с удовольствием буду мечтать о том, о чем будет мечтать моя дочь.
