СЧАСТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ Владимир, большинству читателей вы известны как поэт, пишущий иронические стихи, однако у вас еще есть и стихи лирические…ВЛАДИМИР ВИШНЕВСКИЙ...И с недавних пор их все больше. Просто их меньше знают...
С.Р.И это связано с рождением дочери?В.В. Несомненно, это событие вызвало прилив поэтической активности, и теперь я живу, так сказать, в особом режиме... Появился даже целый цикл стихов, неспроста названный «Отцовская графомания». Он, кстати, вошел в мою новую книгу «Вишневский Сад», только что изданную «АСТ». Есть там такое, например, непривычно лирическое стихотворение:
Ты хочешь жить, так продолжай вертеться.
Тебе уже и в первом доме тесно.
И будет так, даст Бог, еще не раз.
Ты – девочка, мы это уже знаем.
Уже одна такая, не иная,
Для нас.
Лишь ты одна способна сделать мамой
ЛюбиМОЮ, чтоб стать самой и – сАмой,
Бог даст.
Да что мои все небесспорностишья!
Лишь ты одна спасешь меня, родившись.
Что и случилось 6 июля прошлого года. В этот день родилась Влада. А вот такие стихи пишутся просто, как выдох, в режиме экспромта, за рулем:
Как поздно я в России стал отцом!..
О, сколково уже мне не увидеть...
Или вот еще, например:
Вот дочь моя − от роду год не вполне.
Насколько ей все интересней, чем мне!..
Но многое из привычного в мире я теперь вижу сквозь призму появления на свет и жизни дочери...
С.Р. А у вас не возникло желания начать писать стихи для детей, для Влады?В.В. Знаете, мне пророчили, что после рождения ребенка я начну писать детские стихи. Но пока ярко выраженных шедевров нет, да я и не стремлюсь... Это должно само востребовать тебя как лирика. Есть прекрасные детские поэты: Маршак, Барто, Чуковский, есть Заходер, есть потрясающая, недавно умершая поэтесса Рената Муха. Так что, слава Богу, с детской поэзией у нас все в порядке. Как и со всем тем, чем, в хорошем смысле слова, начиняет и пичкает сегодня прогресс детей уже с младенчества: сколько изобретательных игрушек, креативных игр развивающих (вплоть до ковриков!) существует, и это, как говорится, не может не радовать. Еще к великим изобретениям человека стоит причислить, конечно, одноразовые подгузники, потому что, например, в годы моего советского детства радость рождения ребенка омрачалась перспективой стирки пеленок. Человечество изобрело, конечно, и ее величество мобильную связь… Но подгузники – о, это не менее гениально, ибо просто.
Ничего нет важнее, чем сохранность влады, и я уже непрерывно за нее тревожусь. наверное, по замыслу я – отец именно девочки!
С.Р.Рождение Влады изменило вас, вашу жизнь?В.В. Мне в жизни никогда ничего легко не давалось. Другое дело, что все хорошее приходило ко мне позже, чем к другим, но − приходило. Правда, крепло ощущение, что с каждой удачи я платил двойной налог, как казино платили государству…Но это налог с удач. Я всю жизнь жил своими честолюбивыми, даже тщеславными амбициями, а сейчас у меня впервые возникла такая готовность, что их можно заткнуть в одно место, если все это противоречит интересам дочки. И еще по-явился этот постоянный страх отцовский и желание конвертировать свою жизнь во что-то насущное и безусловно полезное для нее, как, например, гарантированное здоровье... Было бы такое окошко, куда можно было б отдать мою несовершенную жизнь за жену, за дочь, − я бы отдал. И избавился бы таким образом от многих проблем, сомнений. Я просто не знаю, где это окошко. И это не бравада, поверьте... Ничего важнее нет, чем сохранность Влады, и я уже непрерывно за нее тревожусь.
Один поэт по поводу рождения своей дочери приблизительно так сказал: «И уже от счастья ты меня убережешь». Да, так называемого счастья беззаботного уже быть не может, ибо постоянна вот эта тревога. Маркес писал, что у него, как у отца, есть два уровня сна. Один − когда он спит и знает, что его сыновья уже дома, а другой − когда он да, спит, но и во сне знает, что они еще не пришли. Ты обречен остаток жизни быть сумасшедшим папашей, не отпускать дочь, готов идти охранительно за ней... Даже туда, где ты по определению не должен быть. Поверьте, в своей приключенческой жизни я встревожил немало отцов. Сколько из них мне хотели сделать секир-башку − попросту морду набить!.. Хотя ничего страшного я не делал, я просто добивался, домогался их дочерей. Но теперь я сам в этом положении и заранее всех кандидатов уже не люблю, что неправильно.
С.Р. Расскажите немного о своей жене Татьяне.В.В.Мы вместе уже 13 лет. А познакомились в ту пору, когда я уже имел репутацию человека, который все еще не женился, все еще порхает. Если это была не любовь, то нечто и. о. любви с первого взгляда, потому что я сразу понял, что с этой девушкой не просто «надо бы, может быть, познакомиться», а надо срочно познакомиться. А произошло это в знаковой ситуации, на юбилее моего друга и духовника, раввина всея Руси Адольфа Шаевича, где Татьяна помогала организаторам. Теперь я говорю ей полушутя: «Ты мне жена от Бога, от раввина, не лучшая моя, но половина». И то, как она вошла в новое для себя состояние, насколько она творчески энергичная, заботливая мать – все это очень естественно. И эти стихи детской поэтессы, кажется, Елены Благининой: «Мама знает точно все, что нужно дочке», не боясь перехвалить, − как раз про нее.
С.Р. А когда вы узнали, что будет ребенок, вы хотели кого-то конкретно?
Воспитание – процесс творческий, и в этом деле я во многом могу довериться жене.
В.В.Да, я хотел девочку. Но тут я себя осекаю: я хотел девочку, но, если бы родился мальчик, я был бы не менее рад... так что и сейчас как бы заступаюсь за него перед этими своими романтическими предпочтениями... Но тогда мы оба хотели девочку. Может быть, по замыслу я – отец девочки, но и отцом мальчика я бы мог быть и, может, еще буду. Но девочка!.. Видимо, в моем случае это объяснимо. Вместо высокопарных слов о роли всегда обожествляемого мною женского пола в «жизни и творчестве» приведу любимую цитату из великого Пушкина: «Благосклонное внимание женщин почти единственная причина всех наших усилий...» И − редкий случай, когда у нас с Таней не было разногласий: по поводу имени, которое я предложил... А уже потом я попробовал «продвинуто» зарифмовать имя дочери – получился еще один стишок:
Дочь моя Влада,
Она мала − о да, это правда,
Но уже прелестна −
И небезызвестна,
И достоинств у нее бездна:
И к маме она
Относится с пониманием,
И сисю она использует
осмысленно,
И взвешивать себя дает любезно,
И плачет в ночи как-то деликатно,
И на клизму реагирует
Предсказуемо адекватно,
И даже писается вполне уместно...
Боже, как стало мне жить интересно!..
С.Р.Владимир, а вы на родах не присутствовали?В.В. Я хотел... Даже сдал необходимые для присутствия там «нормативы». Но в последний момент мы оба решили, что, может, и не стоит. Хотя я действительно был готов это сделать. И даже ехал в роддом с готовностью, но в последний момент небеса меня, видимо, придержали с помощью пробки... Приехал, а дочь уже родилась.
С.Р. На кого похожа Влада?
Было бы такое окошко, куда можно было бы отдать мою жизнь несовершенную за жену, за дочь, я бы отдал...
В.В. Я хочу, чтобы она была больше похожа на Таню, потому что ведь девочка... Губы Танины, но мои глаза, наверное. Иногда она похожа на мою маму. А по характеру Влада умеет быть и спокойной, и заводной, и креативной, как сегодня можно сказать... Ну, в общем, высокопрофессиональный ребенок. Как девочка − с характером, женственная, в мать. При этом у нас с ней складываются (и мне лестно так думать) какие-то особые отношения. У нас есть некий ритуал − это пешие прогулки по гостиной, когда дочь у меня на руках: поход к большим часам, к портретам дедушки, бабушки (моих родителей), к игрушке-старику, которого она трогает, но побаивается. Я бы так сказал про Владу: она очень разная, но всегда верна себе, узнаваема. Мое самое «отцовское» стихотворение звучит так:
Единственная красавица,
Чьи планы на выходные
Пока что я знаю точно, –
Это моя дочка!..
С.Р.У вас есть какие-то обязанности по уходу за Владой? Можете заменить маму?В.В.Нет, так вопрос вообще не стоит. Маму не заменит даже безумно любящий папа. Но если я, при своей вечерней жизни, не смог приехать на купание, то чувствую, что день прошел хуже, чем мог бы. Еще я два раза в неделю с удовольствием езжу на молочную кухню. При этом если Влада вдруг что-то не ест, кушаю я, то есть дочь меня уже подкармливает... Как бы операция по принуждению к здоровому питанию. Обязанностей еще прибавится, да и страхов будет куда больше... Но я ко всему этому, как ни странно, готов...
С.Р.А у вас существует какая-то модель воспитания?В.В. Модели у нас пока нет, она, возможно, складывается, и это тоже творческий процесс, и сомнения неизбежны... Как «не надо» − мы понимаем, а родители наши, и мои, и Танины, преподали нам урок любви и служения чаду... В деле воспитания я во многом могу довериться жене. То, что она читает Владе, какие песни и сказки дает ей слушать, вызывает у меня ощущение, что на уровне подсознания дочери закладываются правильные вещи. И когда-то все это оправдается. Если честно, я не особенно желаю, чтобы она была сверхгениальной девочкой, потому что ничего хорошего в смысле счастья это не сулит... Хочется, чтобы она стала умной и порядочной, творчески продвинутой, красивой, любимой, желанной девушкой и относительно счастливой женщиной. Думаю, я прав. Во всяком случае, если у нее не будет суперталанта, а будет нормальная жизнь и вокруг нее будет сносная − насколько это возможно в России ХХI века − реальность, я буду вполне удовлетворен − по любую сторону бытия...
С.Р.Есть такие моменты в вашей жизни, когда вам особенно комфортно и хорошо втроем?В.В. Нам уже хорошо втроем. Мы вместе – и это уже здорово. Конечно, жена меня иногда упрекает, что я отсутствую, а я должен отсутствовать, поскольку я сейчас единственный в доме кормилец, и она это понимает. А вообще я мечтаю, чтобы мама с папой повели Владу как-нибудь, ну, например, в японский ресторан. Просто чтобы она получила удовольствие еще и от всего этого. Уверен, что у нее уже скоро хватит ума понять, что все дается не просто так. Но баловать ее мы, конечно, будем. Потому что это... вот оно − и. о. счастья...
