СЧАСТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ Как вы стали актерами?
АНАСТАСИЯ ПАНИНАИз маленького городка Северо-Задонска Тульской области после школы, вслед за сестрой и мамой, я приехала в Москву. Здесь в газете прочитала о кастинге в совместный с американцами сериал «Бедная Настя». Американцев не устроили студентки театральных вузов, и они решили поискать еще. В итоге из 9 тысяч набрали 30 человек, меня в том числе, и организовали ускоренный двухмесячный курс актерского мастерства.
С.Р. Неужели бесплатно?
А.П.В том-то и дело, что да. Я тоже тогда спросила: «Сколько я должна платить за это?» − «Это мы вам будем платить стипендию 300 долларов», − был ответ. Разумеется, я пошла. А преподаватели у нас были не абы какие, а из Школы-студии МХАТ. В конце обучения встал вопрос: сниматься в сериале или поступать в Школу-студию. Я выбрала учебу и поступила.
С.Р. Как в сказке!А.П.Вот именно. Это все, наверное, случилось для того, чтобы мы с Володей встретилисьВЛАДИМИР ЖЕРЕБЦОВ Мой путь более прозаичен. Еще учась в московской школе, занимался в театральной студии, играл в КВН, потом поступал во все театральные вузы… А еще − на истфак в пединститут, чтобы обезопасить себя от непоступления в театральный. К счастью, поступил в Щепкинское и со второго курса уже играл в театре им. Пушкина, где работаю по сей день. Там и встретил Настю.
С.Р. Сразу заметили друг друга?А.П.Володя играл Ромео, а я была в массовке. Тогда мы просто познакомились. А когда я уже была на 4-м курсе, вновь оказались в одном спектакле «Пули над Бродвеем», где играли мужа и жену. Интересно, что в конце спектакля герой Володи говорит моей героине, что любит ее, что вернется. И что у них будут дети! Представляете?В.Ж. На этой постановке начался наш роман. А потом мы разошлись… А.П. Мне кажется, этот перерыв в отношениях случился не зря. Ведь часто актерские романы, внезапно вспыхивающие чувства так же быстро и без следа оканчиваются. Но у нас было время понять, что мы не можем расстаться и действительно нужны друг другу. В.Ж. Мы поняли, что это серьезно − и настолько серьезно, что хотим ребенка. А.П.Володя спросил, какие у меня планы на ближайшие сто лет, и я ответила: «Быть вместе». И ребенка хотели сразу. В августе решили, а в октябре я узнала, что беременна.
С.Р. Владимир, женщины признают, что появление ребенка меняет их взгляды на жизнь, а у вас что-то изменилось?
В.Ж.Появилась большая ответственность и больший стимул для работы, стал видеть мир как-то шире, чем раньше. Но вообще многое происходит внутри человека, иногда незаметно даже для него самого. Только позже это понимаешь. Так получилось и у меня, когда я поехал с Настей на роды и был там с ней почти до самого конца. Казалось, я совсем не волновался, мы оба были очень собранны. Но когда все окончилось... Дело в том, что я напрочь забыл, на каком этаже переодевался в специальный костюм, который выдают отцам на роды. Это было просто вычеркнуто из моей памяти. И тогда я понял, что, видимо, действительно, пережил что-то вроде шока.
С.Р. После опыта присутствия на родах посоветуете другим отцам того же?В.Ж.Ну конечно! Как только дочь родилась, мне дали ее на руки, я понес ее под лампу греться, затем – в блок, где дети лежат… Но вообще… Каждый сам для себя такие вопросы решает. Я, когда думал об этой перспективе, на каком-то этапе то боялся, то хотел присутствовать, то думал, что, как начнутся уже сами роды, меня точно там не будет… И не все было так, как я себе представлял. Например, как только мы приехали, я не мог понять, что мне надо делать, куда себя деть, было достаточно неуютно. Еще и костюм этот на размер меньше был… То я входил в палату, то выходил. Пошел, поспал… Иногда думал: а что я здесь вообще делаю и зачем я нужен? Но сейчас понимаю, что отцу нужно быть рядом для моральной поддержки
С.Р. Настя, а вам помогло присутствие Володи?
А.П. Конечно. Я была спокойна. Хотя я и всю беременность не волновалась, токсикоза у меня вообще не было. Шикарно, можно сказать, проходила и ровно в сорок недель родила.
С.Р. Некоторые супруги говорят, что не смогли бы работать вместе. А вы в одном театре, И каком!
В.П.А у нас в театре спектакли и репетиции не совпадают, мы редко здесь видимся. Это же не офис, где люди сидят рядом целый день. Да и другой ритм здесь, другое движение.
С.Р. У Владимира есть какие-то домашние обязанности по отношению к дочери? В.Ж.Конечно. Вообще все, что нужно делать для Саши, мы стараемся делать вместе. Купаем вместе, укачиваем, готовим. Помню, встал как-то в четыре утра, чтобы дать смесь. А ее ведь сначала развести нужно и количество ложек положить определенное. Поскольку я уже несколько раз ошибался – со сна-то! − то понял, что лучше всего считать вслух. А.П.Я стою, переодеваю Саше подгузник и вдруг слышу так четко и громко: «Раз! Два! Три!» До сих пор вспоминаем, смеемся.
С.Р. Уже предпринимаете какие-то активные действия по воспитанию, обучению дочери?В.П. Ну, поскольку мы решили, что Саша должна знать много языков, то в этом направлении и работаем. Нет-нет, да и вставим в разговор с ней самые простые английские слова: hello, dog... А.П. Наши знакомые так делали со своим ребенком и говорили, что весьма действенно.
С.Р. На кого Александра похожа?В.Ж. Нам кажется, на нас обоих сразу и похожа. Потому что мы сами друг на друга похожи. Так все говорят, во всяком случае. А.П. Но вообще-то Саша на папу очень похожа. Папина дочка. И я очень рада, потому что хотела именно этого. В.Ж. А по характеру она очень активная девочка. Сейчас ее любимые игрушки – пластмассовый молоточек и пирамидка. Пирамидку ей нужно сначала построить, а потом непременно разрушить. Вообще Саша многое делает с этим красным молоточком: стучит им, ползает, зажав его в руке, с какой-то очень важной и определенной целью. С молоточком не расстается! А.П.И при этом она очень улыбчивая. Как солнце!
С.Р. Вы оба окончили театральные училища с отличием. Будете того же требовать от дочери?А.П. Да нет. В школе я была «хорошисткой» и не могу сказать, что очень напрягалась. Просто, когда мы поступили в институт, уже прекрасно знали, чего хотели. Вот и старались. Но по жизни мы не отличники. Мы – нормальные ребята!
С.Р. А вот дома вы, молодые актеры, много ли говорите о творчестве? Трактовку роли, например, обсуждаете?
В.Ж. Обсуждаем, но стараемся вне дома.А.П.Столько всяких других насущных вопросов возникает дома, что там мы стараемся в театральном соку не вариться.
С.Р. А вы хотели бы, чтобы Саша пошла по вашим стопам?А.П.Мы говорили об этом… Скорее хотим, чтобы она другую профессию выбрала.
С.Р. Кто же с молоточком может бегать?
В.Ж.Зубной врач может. Мы именно о нем думали, глядя на молоточек.
С.Р. Почему-то многие актеры хотят, чтобы их дети были врачами…
В.П. Профессия нужная очень. Либо пусть занимается чем-то связанным с языками. А.П. Хочется, чтобы она ездила, чтобы смотрела мир. Надеемся, будет учиться где-нибудь в Европе.
С.Р. А все-таки – почему не актрисой?А.П. У меня нет такого четкого «нет» против актрисы…В.Ж. Да у меня тоже, но… Мы бы ей рассказали не о той привлекательной стороне этой профессии, которую все видят, а о тяжелом труде, о другой стороне медали. Захочет ли она сама после этого? Пусть пробует, но с сознанием того, что не все так гладко и красиво.
С.Р. А как вы считаете, актерами становятся или рождаются?В.Ж. Наверное, рождаются. Но если при этом актеру встречается человек, который может определенной технологии этой профессии обучить, развить талант, то это счастье. И порой такое стечение обстоятельств случается. А если рожденный от Бога актером попадает не в те руки, все может пропасть. Тем более что в наше время профессия актера достаточно технологична. Даже театр – это производство. Ведь так и называется: постановка спектакля. Его надо в срок выпустить, и это не зависит от того, успел ты создать образ или нет. Может, ты через полгода только его создашь. Но в театре все-таки создашь. А в кино… При большом количестве сериалов и быстром их выпуске места для творчества здесь, к сожалению, очень мало. И бывает, актерам этого не хватает. Ну, у нас театр есть, к счастью. Приходишь туда очиститься от всего… Но, пожалуй, самое главное и счастливое творчество начинается и случается, когда мы дома все вместе занимаемся Сашей и она нам улыбается, а мы улыбаемся ей.
