Вундеркинд поневоле: как самые близкие люди уготовили Нике Турбиной поистине трагическую судьбу

Этим текстом мы открываем серию материалов о знаменитых вундеркиндах. Первой, конечно, станет всем известная Ника Турбина. 

Трагическая судьба девочки-поэтессы показывает, как опасно использовать ребенка для реализации собственных амбиций. Даже после ее смерти семья продолжала творить миф, общаясь с журналистами и биографами. Всплывали новые подробности, родственники путались в фактах, зато знакомые семьи опровергали утверждения матери и бабушки.

Красавица-мать врала напропалую

У известного в Крыму поэта, писателя и журналиста Анатолия Никаноркина и Людмилы Карповой, которая работала бюро обслуживания интуристов в гостинице «Ялта», 8 мая 1951 года родилась дочь Майя. «Училась она посредственно, была ленивая, у нее было много проблем, часто болела. Из класса в класс ее переводили благодаря Никаноркину. Майя умела шить, готовить, печь пироги, рисовать, причем рисовала как-то необычно. Закончила ялтинскую художественную школу. В художественное училище, чтобы дальше учиться, я бы ее не отпустила. Она юная, привлекательная. А еще Майка — хвастунишка и врунишка», — рассказывала о дочери Людмила Карпова.

Знакомые семьи утверждают, что Майя даже не сдавала школьных экзаменов — ушла в девятом классе, мечтала покорить Москву. Родители отправили к давней знакомой — поэтессе и писательнице Майе Луговской, в честь которой и назвали дочь. В Москве Никаноркина утверждала, что занималась в мастерской Эрнста Неизвестного, но скульптор этот факт не подтвердил.

Луговская устроили Майю на курсы в архитектурный институт, но девушка врала, что ходит на занятия, а сама окунулась в омут богемной жизни. Она познакомилась со многими художниками и поэтами. Утверждают, что с Андреем Вознесенским у нее был роман. Вскоре о веселом времяпрепровождении узнала Луговская, которой консьержка сообщила, что Майя водит в дом мужчин. Девушка вынуждена была вернуться в Ялту. Но мечты о Москве не оставила. Она вновь будет пытаться покорить столицу, но уже с дочерью.

Читайте также: «Родом из детства: какие психологические травмы остаются с нами на всю жизнь»

Артистическая атмосфера

По словам Людмилы Карповой, которая отказалась брать фамилию супруга, слишком неблагозвучной она ей казалась, Майя не могла работать. Девушке предлагали первую группу инвалидности, но та отказалась, боясь клейма. Деньги зарабатывала в основном Людмила, а их семье требовалось не мало. Считают, что Карпова сотрудничала с КГБ.

Трехкомнатная квартира в Ялте была меккой местных поэтов, художников и журналистов. В клубах сигаретного дыма и с рюмками, наполненными вином в руках, гости говорили о высоком до ночи или даже до рассвета. Они восхищались красотой Майи, заискивали перед Людмилой, которая во времена дефицита могла достать многое, имела обширные связи. Художественные работы Майи стараниями отца пристраивали в местные газеты, а те выплачивали щедрый гонорар.

Кто был отцом Ники Турбиной

Знакомые то и дело, пытались найти для безработной девушки занятие. Так, Майя пошла в хор при доме культуры медработников, а там встретила Георгия Торбина — режиссера оперной студии. В апреле 1974 года призналась матери, что беременна, по привычке соврав об отце ребенка — она назвала Вознесенского. Ложь не помешала Майе выйти замуж за Торбина, с которым она прожила несколько месяцев в Ленинграде. Мужчина ради беременной возлюбленной бросил гражданскую жену и сына. Но после расставания с Майей, не встречался ни с ней, ни с дочерью.

Миф о Вознесенском тиражировался для столичных журналистов, зато местные, наведя справки, прекрасно знали, кто отец, — Ника была копией Торбина, утверждали знакомые. Но маме и бабушке хотелось красивой сказки.

Младенца обрекли на гениальность

Майя будучи беременной была уверена — в ее утробе гений. И вот 17 декабря 1974 года на свет появилась Ника. Имя выбрали в честь фамилии дедушки новорожденной. А неблагозвучную на слух Майи фамилию Торбина, мать поправила, решив — это будет творческим псевдонимом.

Девочка росла болезненной, уверяли родственники. Совершенно перестала спать. Бабушка рассказывала, как водила ее к экстрасенсам, платила бешеные деньги за сеансы. А знакомые с семьей врачи недоумевали, почему не отправилась с девочкой в больницу? В действительности уснуть ребенку не давали пьяные крики гостей.

«Из-за ночных кутежей в доме девочка плохо спала и по ночам кричала. Предприимчивые мама и бабушка записывали ее крики. Иногда в них были интересные начала стихов, что, в общем, неудивительно, учитывая, что стихи в доме читались с утра до ночи, и Ника с малых лет слышала маминого любовника Андрея Вознесенского. Выкрикнутые строчки мама переписывала, а утром говорила: „Вот ночью ты кричала такое стихотворение. Выучи“. Ребенок заучивал, ребенку нравилось. Мама сделала ей прическу а-ля Цветаева. Это были такие поэтические игры», — рассказал «Экспресс газете» биограф Ники Александр Ратнер.

Семья клялась, что девочка страдает от приступов астмы и ей, измученной, приходит голос, а они лишь записывают откровения. Но, несмотря на тяжелые диагнозы, в доме было несколько кошек, на шерсть которых у Ники была аллергия, а обе женщины курили одну сигарету за другой.

Читайте также: «Супергерои среди нас: 10 детей из Книги рекордов Гинесса»

Дорога к славе

Стихи Ники стали появляться в местных газетах с легкой руки дедушки. За публикациями последовали гонорары. В Ялте уже знали о юной поэтессе, но семья жаждала всесоюзной славы.

Счастливый случай представился, когда в Ялту на отдых приехал писатель Юлиан Семенов. Людмила Карпова передала ему папку стихотворений, уверяя — это пишет ее внучка. Сомнения закрались сразу, поэтому писатель предложил журналистам «Комсомольской правды» посетить семью девочки.

Журналист «Комсомолки» Валентина Николаева провела в Ялте четыре дня, а не месяц, как говорила бабушка, жила в гостинице, а не в семье. Она поверила Нике, ведь та была прирожденной актрисой. Малейшие сомнения были уничтожены заверениями родственников, и 6 марта 1983 года в «КП» вышла большая статья о Нике и 10 стихотворений с предисловием Юлиана Семенова: «Человеку, который пишет стихи, предлагаемые вниманию читателя, — восемь лет; человек учится в первом классе Ялтинской школы, зовут человека Ника Турбина. Я не стану разбирать ее работу: во-первых, я не поэт, а во-вторых, то, что пишет Ника, так своеобычно, что как-то не очень уместно говорить о ее творчестве: есть явления, которые нуждаются в объяснении или комментарии, а есть на земле такое, что соприкасается с понятием чуда».

Ника стала звездой в школе, но не благодаря учебе. Рвения к занятиям она не проявляла, показывая лишь характер. Но настойчивые просьбы влиятельной бабушки заставляли учителей идти на поводу — девочку буквально тянули. Она так и не научилась грамотно писать. Зато участвовала в школьной самодеятельности, читала стихи на праздниках — артистизм искупал все.

Девочкой заинтересовался Евгений Евтушенко, который открыл ей дорогу на большую сцену. С тех пор Ника за выступления получала по 150 рублей — больше месячной зарплаты инженера. При помощи Евтушенко вышла книга стихов «Черновик», когда Нике было 9 лет. Книгу перевели на 12 языков. А в 10 лет вместе с Евтушенко Турбина отправилась в Италию — где получила «Золотого льва» на фестивале «Поэты и Земля». Но лев оказался гипсовым, а Ника мечтала переплавить его и продать, поэтому наградой девочка колола орехи.

Новая жизнь в Москве

Майя вышла замуж за москвича, переехала вместе с Никой в столицу и родила дочь. Нику устроили в элитную математическую школу, где уже не было лояльных учителей, а одноклассники не считали ее столь талантливой — девочка отставала по всем предметам. Зато она откровенно врала, придумывая новые истории: «Может, это свойство творческой натуры, но иногда Ника то ли врала, то ли фантазировала, и я понимал, что слова ее на веру принимать нельзя. Такой пример. Одно время мы долго не виделись, и когда я позвонил, она сказала, что у нее родился ребенок и она собирается его купать, а спустя десять минут призналась, что это не так», — вспоминал школьный друг Дмитрий Шикторов.

В 13 лет Ника уже не писала стихов. А Майя занялась младшей дочерью. Турбина курила, пила, резала вены, ночевала, где придется, даже говорила, что отчим ее изнасиловал. Но бабушка позже отрицала такую возможность: «Нику не надо было насиловать — она сама раздвинула бы ноги».

Евтушенко к тому моменту оставил свою протеже, разорвав все контакты. Возможно, он понял, кто и что стояло за мифом о гениальности девочки. Она упрекала его в интервью, потом извинялась. Но пресса и фанаты все реже посещали дом. В 14 лет Ника сыграла главную роль в фильме «Это было у моря», где ее героиня пыталась выйти в открытое окно.

Когда ей было 16, психиатр Джованни Мастропаоло пригласил девушку в Швейцарию, заявив, что использует ее стихи в терапии, а сам женился на Турбиной. «По факту стала содержанкой у 76-летнего старика, — говорил журналистам Александр Ратнер. — Майя продала дочку сознательно, зная, что он с ней спал. За год Ника надоела ему, он выписал новую девочку, восемнадцатилетнюю армянку, а Нику выдворил. Она вернулась сюда, в безысходность, без денег. Пошла стоять на Тверскую. Но, как говорили товарки, брали ее редко, потому что она была пьяная почти всегда».

Читайте также: «10 советских фильмов, которые стоит посмотреть подростку — отзывы говорят сами за себя»

Хронический алкоголизм

Спасти Турбину попыталась ее преподаватель Алена Галич, помогавшая зачислить девушку без экзаменов в Московский институт культуры. Сначала Ника хорошо училась, даже писала стихи, а через полгода сорвалась в запой. «Я тянула Нику в одну сторону, а там, в Ялте, тянули в другую, — рассказала Алена Daily Storm. — У меня до сих пор валяется письмо, в котором мы, в том числе Женя Евтушенко, обращались в правительство, чтобы ее отправили в санаторий лечиться от алкоголизма. Потому что у нее был именно алкоголизм, причем запущенный. Однако бабушка Ники сказала «нет».

В 22 года она выпала из окна, отделалась переломом ключицы и травмой позвоночника. Ее то и дело звали на ток-шоу, пытались сделать телеведущей программы о суициде, но съемки срывались на стадии пилотных программ. Ника продолжала пить, связываться с ней многие уже не хотели. Отношения с матерью испортились. Ника больше не приносила денег семье.

Клуб 27

Нике было 27 лет, когда она ушла из жизни. Многие ее стихи ложились на музыку, поэтому ее часто сравнивают с Куртом Кобейном и причисляют к членам «Клуба 27» — в этом роковом возрасте кроме Кобейна ушло из жизни немало талантливых певцов и музыкантов. 11 мая 2002 года Турбина сорвалась с подоконника открытого окна пятого этажа. Ее смерть считают несчастным случаем. Урну с прахом родственники забрали только через полтора месяца.

На смерти Ники обе женщины тоже смогли заработать. Биограф Александр Ратнер признавался, что регулярно снабжал их деньгами, выполнял поручения и просьбы, поток которых был нескончаем. Возможно, именно поэтому обе откровенничали, а потом, припечатанные фактами, оправдывались, по капле выдавливая из себя неприятную правду. В конце жизни Майя завещала Ратнеру свои рукописи — стихи, которые она писала вместо Ники, ей хотелось, чтобы мир узнал, что восхищался именно ее творениями.

Мать пережила дочь на 7 лет. Майя скончалась по одной версии от онкологии, по другой от лени и пьянства. А бабушка пережила внучку на 12 лет, надеясь, что после выхода книги о Нике она снова станет раздавать интервью.

Читайте также: «Изнанка славы: трагические судьбы детей советских звезд»